|
Андрею
Козыреву 24 года. Перефразируя Карлсона, можно сказать, что он «в самом
расцвете сил». А на мой взгляд, это переломный возраст от юности к зрелости. И
Андрей подошел к этой поре с хорошим творческим активом. Есть уже три сборника,
на подходе четвертый, есть уже довольно стихов, которые обличают в нем не
юношу, но мужа. Судите сами:
Что
такое война?
Война – это не только свист пуль
И гром канонады.
Это и обмен кольца,
Подаренного погибшим мужем,
На буханку хлеба.
Или:
Но недавно нашли самый сильный,
Самый быстрый и легкий наркоз:
Обезболить развратом Россию
И, как зуб, её вырвать без слёз.
И
ещё есть немало стихов («Шестой акт трагедии», «Городская мифология», «Я по
улице шёл среди мрака», «Рынок», «Кризис» и др.), которые сделали бы честь и
маститому поэту. Я бы, например, не отказался от финальных строк «Шестого акта
трагедии»:
Актёр халат свой носит, словно
фрак,
Не покоряясь прозе жизни нашей,
И рюмку водки выпивает так,
Как Гамлет пил из королевской чаши!
Или
таких, из «Рынка»:
Он (старый бомж – Н.К.) им поёт с
надрывом о тюрьме.
В его суме, изодранной и старой,
Был золотой песок Господня дара…
Он высыпался сквозь дыру в суме.
И,
конечно же, от этих:
А собака тащилась за мною
И скулила на весь белый свет,
И я понял по грустному вою:
Средь собак она тоже – поэт!
…………………………………………………..
Я погладил ее осторожно –
И вдруг понял, что не одинок!
Андрей
силён тогда, когда сопрягает небо с землёю, высокое с низким. Это создаёт тот
искомый контакт, который как бы замыкает цепь, по которой и течет ток настоящей
поэзии. Ещё он силён цепким взглядом и во внешнее, и внутрь себя. И зачастую,
как В.Высоцкий в своих песнях, пытается влезть в чужую «шкуру»: актёра, бомжа,
собаки. И небезуспешно становится и ветром, и городом Омском, и полем
Куликовым, и многим другим.
И,
как «весь Шекспир, быть может, только в том, что запросто болтает с тенью
Гамлет», так и Андрей старается услышать голоса вещей и даже их состояния,
например, как «стрелки на часах тоскуют врозь», или как «зеркало, незрячее от
пыли, направит в пустоту ослепший взгляд», или как магнитофон подавится
кассетой и что-то «неразборчиво мычит».
А
ещё помогает Андрею получить «поэзии крепкий коктейль», кроме молодой
поэтической силы, его способность образного видения мира. И этим он напоминает
своего тёзку – Андрея Вознесенского.
Так, у него повитуха – «ангел в белом» - награждает младенца увесистым
шлепком, любовь уподобляется зонтику: «чтоб других укрыть, она до нитки под
дождём промокнет», «луна, словно долька лимонная в чае», плавает в тёмном небе,
«чёрною шагреневою кожей сжимается страна», «кровавый закат – будто передник
мясника», «Бог – жилец, что выше этажом, и ад – котельная под общим домом», в
детстве «жизнь идёт по лужам босиком» и ещё немало подобных и, главное,
органичных образов.
А
ещё большое разнообразие тем. Чего и кого только нет в его поэтической
вселенной: тут и рождение человека, и задворки детства, и Америка любви. И
актёры, и бомжи, и ангелы. Всего не перечесть.
Но
в этой «всеядности»таится и опредёленная опасность. Но думается, что Андрей,
вступая в пору поэтической зрелости, будет строже подходить и к выбору тем и
героев, и к их воплощению.
Порукой
тому его переводы на уровне опытных мастеров, а также лапидарные трехстишия и
четверостишия. Не удержусь и от цитирования:
К вопросу о классификации птиц
Я что-то в жизни не учел,
А может быть, не понял:
Взлетал я к небу, как орёл,
А счастье проворонил.
Или
самые удачные, на мой взгляд:
Я резко не меняю жизнь свою,
Но вот беспечность – что мне делать
с нею?!
Я на своей груди согрел змею –
И стало как-то на груди теплее.
*
* *
Уснуть
не могу.
Моей
неразлучной сиделкой
Бессонница
стала.
Верю
в большое будущее Андрея, в то, что он станет козырной картой не только в
омской поэтической колоде. Недаром его фамилия – Козырев.
Николай
Кузнецов,
Член
Союза писателей России
| 
